Первозимье - первый устойчивый морозец, молодой уже припорошенный снежком, крепкий ледок. Идется легко, протока петляет меж камышей, далее выход на небольшое дикое поле, называемое исстари местечком у Щипаря. Всегда навещаю эти глухие места по зимке, потому как только и можно пройти замерзшими протоками иль через лес тоже мерзлой дорожкой, а по весне, токма уже по большой высокой воде на лодке. Дикие яблоньки там! Уж больно душевные в белом наряде. А далее лес- мне туда, через лес, через леший овраг и опять на дикие поля. А эт что там вдали у леса? Вродь избушки махонькой, но, приближаясь, стало понятно, что эт УАЗик, а подойдя ближе, выяснил, что эт егерьский- Николая, товарища моего.
Дверца не заперта, ключи в замке зажигания, сумочка на соседнем сидении. Улыбнувшись про себя, пошел по следу. Вот и мужики на опушке в камуфляже с ружьями. Поздоровавшись, спрашиваю:
- "А где Николай-то?"
- "Да на снегоходе, с охотниками в лесу. Кабана гонят, туда лучше не ходь".
Постояв немного, пошел к другой лесной дорожке, что начиналась у УАЗика. Иду и думаю:" Бедная животина, нет ей покоя, люди, ружья, снегоходы да собаки." И помолился я, помолился за кабана, чтоб жив остался, сберегся. Иду уже лесом, ох и хорошо-ж.
Земля мерзла, снегу мало пока - красота для пешего хода. Нос мокрый, спина вспотела, ух и хорошо же! Вот и поле засветлело меж дерев, там тоже интересно и своеобразно. Есть чем любоваться, и вспоминать лето и его разнотравье. С час через поле и опять через лес на протоку - и уже к машине. Уставший и радостный, а в машине яблочко ждет и термос с чаем, поди еще не остывшим. Ужо переодевшись в сухое и перекусив, позвонил Николаю поинтересоваться- взяли-ль кабана? И услышал следующее: что кабан рассек пах охотничьей собачке и был таков.
Ушел значиться... И ее, собачку-то, увезли в город, в ветеринарку, шить. Вот те и попросил, вот и помолился. Эх-хе-хе. Да... Аккуратнее и обдуманнее надобно посылать просьбы в космос к владыке всего и вся. Ничего... Зашьют. А кабан-то жив!